НЕПОБЕДИМОЕ ЗЛО

I
- Этот щенок обманул меня, - прошипел черт, забившись в угол.
Старуха лупила его палкой и сыпала проклятьями.
- Ах ты, гаденыш! Сейчас отправлю тебя обратно в пекло!
- Я не виноват! Мальчишка прочитал молитву.
- Так закрыл бы свои поганые уши! – ведьма ударила черта со всей силы, и тот, завизжав, вскарабкался по стене на потолок.
Старуха изловчилась и схватила беса за хвост.
- Пощади! – завопил черт, - Прошу, пощади в последний раз.
- Ну уж нет, - ведьма сдернула беса с потолка и достала из фартука колбочку со святой водой.
Неожиданно прозвучал стук в дверь, и старуха застыла, держа черта за хвост и пытаясь открыть гнилыми зубами деревянную пробку колбы.
Раздался хриплый мужской голос:
- Есть кто дома? Мы увидели свет в окне.
Ведьма задумалась, отпустила черта и прошептала ему:
- Спрячься.
Бес послушно прошмыгнул в печку и захлопнул за собой кованую дверцу. А старуха громко ответила скрипучим голосом:
- Иду, иду!
Ее маленькие глаза забегали по избе, выискивая вещи, которые могут вызвать подозрение у посторонних.
Вся избушка внутри пестрила разнообразием различных ингредиентов для ведьминых зелий и отваров. Части тел животных висели на стенах и на натянутых под потолком веревках.
На слегка покосившихся полках были расставлены горшочки с сушеными травами и кореньями. Где-то стояли помутневшие баночки с уже готовыми настойками. На полу были небрежно свалены громоздкие мешки и россыпь мешочков поменьше. А возле печки бурлил огромный чугунный котел.
Все эти предметы отбрасывали замысловатые тени от света масляных ламп и свечей, расставленных повсюду.
Вскоре снова раздался стук в дверь, а старуха заметила человеческий череп, белеющий среди хвороста и растопки для печки. Ведьма быстро его спрятала и снова проскрипела:
- Иду я, иду.
Опираясь на палку, которой она лупила черта, старуха проковыляла к выходу.
Возле двери на полке она взяла флакончик из темного стекла и залпом выпила находившееся внутри зелье.
Ее лицо сразу преобразилось. Уголки рта приподнялись, глаза прояснились, огромные бородавки рассосались, а самые глубокие морщины немного расправились.
Она напоследок взглянула на себя в пыльное зеркало и открыла дверь.
На пороге стояли трое солдат Королевской гвардии. Под их плащами с капюшонами блестели легкие кольчужные доспехи. Они выглядели измотанными, а по их плечам со стуком прыгали капли дождя.
Один солдат снял капюшон и подался вперед:
- Приветствую вас от имени Короля, - поздоровался хриплым голосом боец, и на его небритом лице появилась усталая улыбка.
- Доброй ночи, солдатики, - улыбнулась в ответ старуха, - Что занесло вас в наши глухие леса?
- Мы разыскиваем двух мальчиков. Лет десяти от роду.
- Ох! – перебила старуха, - Бедняжки заблудились в лесу?
- Да. На дороге к северу отсюда поломалась телега. А пока слуги чинили ее, мальчишки убежали в лес. Мы наткнулись на их следы неподалеку.
- Ой, беда! Дождь ведь льет весь день, да ночи нынче стали холодные, - старуха вытерла морщинистым пальцем слезу и вновь зароптала, - Бедные, бедные детишки.
- Не переживайте, - успокоил солдат, - Мы сделаем все возможное, чтобы найти их.
Он немного обстучал грязь с сапог, посмотрел на своих людей и неловко продолжил:
- Мы третий день в пути. И были бы очень признательны, если бы вы впустили нас переночевать.
- Ой, родненькие мои, я бы и с радостью, да только в избе моей черт ногу сломит. Даже не знаю, где вас уложить. Уж простите меня.
- Ничего страшного, - прохрипел солдат и снял с ремня звенящий мешочек, - Солдаты – люди неприхотливые, могут и на полу поспать. А за предоставленные неудобства Король готов вас щедро вознаградить.
- Нет, ну что ж вы обижаете бабушку, - отмахнулась старуха, - Коль вы не гнушаетесь почивать на полу – милости прошу.
Ведьма поклонилась и показала солдатам, что они могут войти.

II
Старуха усадила солдат на деревянные табуретки за круглым столом и разлила им горячий отвар чабреца, а сама по-старчески неуклюже стояла возле большого чугунного котла, чистила картошку и внимательно изучала своих гостей. Но как она не пыталась напрячь свой слух, слова солдат почти не долетали до нее.
- Сержант, думаешь, старуха что-то скрывает? – поинтересовался молодой боец с арбалетом за спиной.
Сержант Конрад Брунель почесал щетину на подбородке и еще раз осмотрелся по сторонам. Изнутри избушка оказалась намного больше, чем выглядела со стороны. Не смотря на нагромождение старых мешков и поломанных деревянных ящиков, там было весьма просторно.
- Не знаю, - сухо ответил сержант после раздумья.
- Да вроде милая бабушка, - пробасил смуглый здоровяк, который поставил возле себя длинный двуручный меч, - И чабрец приятный заварила.
Он громко отхлебнул из чашки и с грохотом положил на стол свои огромные руки в стальных наручах.
Молодой арбалетчик посмотрел на суетящуюся возле котла старуху и снова засомневался:
- Ну не знаю. Живет одна в глуши. Кто ей вообще дрова колет для печки? И что за хрень тут у нее везде висит?
- Расслабься, Йонуц, - улыбнулся здоровяк, - Все старики со странностями.
Он снова отхлебнул горячий чабрец и продолжил:
- Моя бабка, когда умом тронулась, стала сушить червей и делать из них рогалики с сахаром. При этом она оставалась заботливой и милой бабушкой.
Арбалетчик поморщился, представив вкус сладких червей, и тут же прогнал эту мысль глотком приятного напитка.
- С рассветом мы внимательно здесь все осмотрим, - сказал сержант, - А сейчас поешьте и ложимся спать.
- Конрад, ты бы тоже восполнил силы, - посоветовал здоровяк, посмотрев на нетронутую чашку сержанта, от которой все еще шел пар, - Кто знает, сколько нам еще бродить по этим лесам.
- Не люблю чабрец, - ответил сержант, - А поем на рассвете.
Вскоре старуха принесла наваристый бульон, и здоровяк с арбалетчиком жадно накинулись на него.
Сержант рассказал старухе, что мальчишки были сыновьями важного человека при дворе Короля, и что на их поиски был отправлен целый полк Королевской гвардии. Ведьма сокрушалась в ответ, но на самом деле знала, что если кто-то пропал в здешних лесах, то это навсегда.
Когда солдаты доели, они сложили оружие, сняли кольчугу и устроились на полу на своих накидках. Только здоровяк лег спать, не снимая доспехов. Сделал он так не из соображений безопасности, а оттого, что ему было лень расстегивать и развязывать все ремешки и шнуровки. Да и плотный гамбезон со стальным нагрудником комфортно поддерживали тело как спальный мешок.
Ведьма погасила все лампы и свечи и улеглась на заплесневелой кровати у дальней стены возле печки. Она не помнила, когда в последний раз спала. Но перед гостями громко зевнула и отвернулась к стенке.
За окном все также моросил дождь. Изредка завывал ветер, проскальзывающий в щели деревянных ставней. А в печи потрескивали догорающие угли.
Сержанта Конрада Брунеля не покидало чувство тревоги. Он так и не притронулся ни к чему, что приготовила старуха.
Его напарники уснули почти сразу, но Конрад долго боролся со сном, недоверчиво поглядывая на спину отвернувшейся к стене ведьмы. И вскоре сержант сам не заметил, как сон окутал его, и он тоже заснул.

III
Первым проснулся от странных звуков молодой арбалетчик Йонуц.
Он повернулся на другой бок и увидел в тусклом лунном свете, как у сержанта на груди сидел черт и вонзал в него раз за разом кухонный нож.
От неожиданности Йонуц вскрикнул и, вскочив на ноги, прижался к стене. Ведьма сидела на корточках возле печки и ехидно хихикала.
- Влад! - прокричал арбалетчик и пнул крепко спящего здоровяка. Тот отмахнулся тяжелой рукой и невнятно промычал.
- Боже, - простонал Йонуц и схватил арбалет.
В этот момент черт перестал резать сержанта и уставился на арбалетчика.
- Влад! - снова крикнул Йонуц, - Проснись же, сукин ты сын!
На этот раз здоровяк открыл глаза и от увиденного быстро поднялся. Не думая он бросился к сержанту и ударом ноги отбросил черта в сторону. Тот выронил окровавленный нож и, завизжав, прошмыгнул обратно в печку.
Ведьма тем временем перешла на истерический хохот, от которого закладывало уши. Но тут здоровяк схватил табурет и со всей силы швырнул его в старуху.
От удара та села на пол и замолчала.
В избе воцарилась гробовая тишина. Улыбка на морщинистом лице старухи пропала, а из рассеченного лба потекла темная, почти черная жидкость.
Здоровяк в доспехах с грохотом встал на колени рядом с сержантом и беспомощно пытался остановить руками сочащуюся отовсюду кровь.
Колотые раны кровоточили на груди, плечах, горле и даже лице. Сержант из последних сил приподнял голову, но тут же его взгляд помутнел, и он, несколько раз содрогнувшись, сделал последний вдох и захлебнулся кровью.
Здоровяк поднял взгляд и с ненавистью посмотрел на ведьму. Та слизнула длинным языком кровь со своего лица и рывком распахнула на себе тряпки.
Ее обвисшие груди вывалились наружу, а живот стал раздуваться и сжиматься с нарастающей скоростью. Затем ее глаза закатились, и она начала бормотать древнее проклятье.
Деревянные ставни на окнах с грохотом раскрылись, и в избу ворвался ураганный ветер.
Весь хлам закружило в воздухе, а старуха издала такой истошный вопль, что солдаты закрыли уши руками.
- Йонуц, стреляй в нее! – прорычал здоровяк, но парень безуспешно пытался зарядить свой арбалет, отбиваясь от летящего мусора.
Тогда Влад натянул кольчужный капюшон на голову, поднял свой двуручный меч и, сопротивляясь ветру, направился к ведьме. Деревянные щепки и осколки посуды застучали по его стальному нагруднику, но вскоре он перебрался через поваленный стол и замахнулся мечом.
Неожиданно ветер стих, и весь мусор свалился на пол. Старуха уставилась впалыми глазницами на здоровяка, и тот выронил оружие. Его броня заскрежетала и местами начала продавливаться вовнутрь. Влад успел повернуться к Йонуцу и беззвучно проговорил губами:
- Беги …
И тут его доспехи с хлопком раздавились, и всю избу забрызгало кровью.
Старуха медленно повернула голову и посмотрела на арбалетчика. В ее волосах запутались ошметки разбросанной плоти.
Йонуц отшатнулся, но быстро пришел в себя и поднял арбалет.
Он выстрелил, не целясь, так как в глаза попала кровь Влада, но отточенный до мастерства навык отправил заряд ведьме в лицо, и ее голову пригвоздило к стене.
Не отрывая взгляда от старухи, Йонуц начал на ощупь перезаряжать арбалет, но тут увидел, как ведьма вывернула суставы в локтях, уперлась в стену и рывком оторвала себя от стены.
Запачканный темной кровью заряд арбалета остался торчать в бревне у нее за спиной. Затем старуха вытянула руки в сторону солдата, и из ее горла вырвалось гортанное бормотание.
Йонуц почти зарядил арбалет, но вдруг почувствовал, как все сжалось внутри, и во рту появился вкус собственного дерьма. Парень тут же бросил оружие и кинулся к двери.
- Закрыто, - издевательски прошипела старуха.
Йонуц несколько раз приложился плечом, но дверь не поддавалась. Тогда он бросился в окно и, выбив приоткрытую ставню, перевалился наружу.
Поднявшись, парень без оглядки побежал в лес. А старуха подошла к окну и проводила взглядом его исчезающий за деревьями силуэт.
- Быстро за ним, - скомандовала ведьма черту.
Бес появился у нее за спиной и хотел было прыгнуть в окно, но старуха остановила его.
- Подожди, - она схватила черта за хвост, подняла ржавые ножницы и отрезала кончик.
Бес жалобно завизжал и выпрыгнул наружу.
- Если упустишь его, - крикнула ведьма вдогонку, - В следующий раз это будут твои яйца!
Она потрясла кончиком хвоста как колокольчиком и убрала его в карман фартука.

IV
Все предметы в доме были разбросаны, а с потолка медленно капала кровь. Луна той ночью светила особенно ярко. И ее свет навел ведьму на мысль, от которой она загадочно ухмыльнулась.
Разведя огонь в лампах и свечах, старуха подошла к перекошенному книжному шкафу. Там она начала торопливо перебирать книги на полках. Затем – книжки, которые вывалились на пол.
Вскоре она нашла два толстых фолианта и положила их рядом с телом сержанта.
На кожаном переплете первой книги было вырезано: «Прикладная некромантия», а на изодранной обложке второй – «Оборотничество: наследственная и приобретенная ликантропия».
На пыльных страницах мелькали статьи рукописного текста, детальные зарисовки разных ингредиентов и жуткие иллюстрации изувеченных тел.
Ведьма быстро нашла нужные разделы, внимательно их прочитала, проводя скрюченным пальцем по выцветшим чернилам, и принялась готовить необходимые отвары.
Сначала ей нужно было выварить часть мертвого тела в небольшом котелке с половиной ложки дубовой золы. Для этого старуха отрезала сержанту мочку уха.
К этому вареву она добавила пучок сушеной крапивы, выращенной на кладбищенской земле.
Пока плоть сержанта вываривалась, ведьма достала из плетеной корзины с опилками живую мышь.
- Пусть те, кто бодрствуют – спят, - прошептала старуха, - А те, кто спят – бодрствуют.
С этими словами она бросила мышь в бурлящий котелок и залпом выпила этот кипящий отвар.
Тут же в избу стала доноситься непонятная смесь голосов и завываний. Одни голоса о чем-то спорили, другие прискорбно рыдали, третьи что-то настойчиво требовали.
Под этот гул старуха встала на четвереньки и подползла к телу сержанта. Она открыла ему рот и попыталась срыгнуть выпитый отвар.
Несколько раз ведьма лающе прокашлялась впустую, но вскоре горячая рвота вырвалась наружу.
Их раскрытые рты плотно соприкасались, поэтому основная масса отвара попала внутрь сержанта. Лишь малая часть выливалась вместе с кровью из изрезанной ножом гортани.
Когда ведьма опустошила содержимое своего желудка, потусторонние голоса затихли.
Сержант резко содрогнулся, но остался лежать так же неподвижно. Тогда старуха сильно ударила его в грудь, и тот задергался в слабых судорогах.
Затем ведьма отрезала у сержанта прядь волос и принялась готовить ритуал из второй книги.
Пока тело солдата трясло в агонии, старуха переплела его отрезанные волосы с волчьей шерстью и сожгла их в пламени черной свечи.
Из капающего воска она скатала шарик и положила в глиняный горшок с селитрой и солью. Затем ведьма нашла завернутую в саван мумифицированную руку больного ликантропией, положила ее в горшочек, залила дождевой водой и поставила запариваться в печи с вербеной и папоротником.
Полученную смесь старуха приправила собственной кровью и влила в агонизирующего сержанта.
Его раны закровоточили с новой силой, но потом он снова замер.
Ведьма забормотала древний наговор, сняла с себя ремешок из человеческой кожи и повязала его на шее солдата, как собачий ошейник.
Какое-то время он лежал неподвижно в луже собственной крови, но вскоре старуха поставила на подоконник мутное обсидиановое зеркало и отразила на сержанта луч лунного света.
От этого сержант Конрад Брунель перевернулся на четвереньки, заорал загробным голосом и стал изо всех сил биться головой об пол.
Затем его всего скрутило, кости затрещали и начали растягиваться. Пальцы удлинились, из-под ногтей проросли кривые когти.
Сержант завалился на спину, неестественно изогнулся, разорвал рубашку и начал сдирать кожу у себя на груди и лице.
На какой-то момент обращение приостановилось, но старуха тут же поправила зеркало, и лунный свет прижал сержанта к стене.
Его опять затрясло в конвульсиях, а изо рта пошла кровавая пена. Он упал на колени, и из глаз хлынули слезы.
Старуха наблюдала за этим процессом с нескрываемым удовольствием, потирая морщинистые руки.
- Еще немного, - прошипела она, когда у сержанта начала прорастать густая шерсть.
Его глаза пожелтели, а челюсть вытянулась в звериную пасть.
Ведьма подошла к этому горбатому, тяжело дышащему существу, и потрясла перед его носом отрезанным кончиком чертова хвоста.
- Следуй за запахом беса, - прошептала она в заостренное ухо, - Он приведет тебя к твоему дружку.
В ответ сержант оскалился и хотел броситься на старуху, но что-то остановило его.
Ведьма покачала пальцем и тихо продолжила:
- Найди паренька и перегрызи его чертову глотку.

Продолжение...